Иран – работает ли исламская модель экономики?

Аида Багирова, Доцент Бакинского Государственного Университета

Целью данной статьи являлась оценка результатов развития стран с победившим исламским режимом и выбравшим исламскую модель развития. В этом качестве был выбран Иран, на примере которого и было проанализировано влияние на экономику исламской модели развития. Анализ показал, что шариатские нормы в управлении страной не способствуют развитию, что особенно заметно при сравнении макропоказателей развития Ирана с Турцией, выбравшей либеральную модель экономики. Кроме того, оказалось, что «исламская модель» и «исламское право» при здравом подходе могут с успехом быть приспособлены к существующим реалиям.

Иран – один из немногих примеров «страны победившего ислама». Первые послереволюционные годы были достаточно сложными как для социально-экономической жизни страны, так и выживаемости нового режима. Особенно тяжелым для Ирана был внешний фон – достаточно вспомнить проблему «американских заложников», ирано-иракскую войну, затянувшуюся на 8 лет. Но именно иранская революция 1978-1979 гг. стала пиком исламского возрождения, отражением поиска новых моделей развития в исламском мире. Режим, установившийся в Иране после революции, ставил также себе целью избавить экономику от нефтяной зависимости и иностранного капитала, а также ввести исламскую модель экономики – «справедливую экономику», основанную на Коране и Шариате. Такая экономика имела сильную социальную направленность и характеризовалась жестким государственным контролем. Такую модель можно назвать и «Исламским социализмом». Однако, в результате применения этой модели экономические показатели в стране опустились ниже уровня, достигнутого в шахский период.

Экономические реформы 1990-х гг.

К началу 90-х гг. население Ирана увеличилось вдвое по сравнению с дореволюционным показателем, при этом огромный процент иранцев не достиг совершеннолетия. Начался массовый отток населения из сел в города, что негативно сказалось на сельском хозяйстве и привело к тому, что Иран превратился в одного из крупнейших импортеров пищевой продукции. 1990 г. доход на душу населения в стране уменьшился в 2 раза по сравнению с 1978/1979 гг. – последним годом шахского правления. Поэтому с начала 90-х годов руководство Ирана решается на радикальный экономический шаг – трансформацию экономической модели развития в сторону ее постепенной либерализации и сближения ее с мировыми тенденциями.

Наличие авторитарной власти позволило без особых усилий начать масштабную реализацию рыночных реформ, которая была нацелена на экономическую независимость страны от Запада, а также достижение максимальной занятости населения.

Религиозной правовой основой изменения экономического курса страны являлся Иджтихад, как поиск решений по тем вопросам, которые в Коране и Шариате детально не были определены, и принципы фикха допускали изменение правовых норм в зависимости от изменившихся условий.

В отличие от ряда стран переход к рыночной экономике в Иране осуществлялся постепенно: сначала на импортные товары, затем – на местные. К тому времени, наряду с традиционным набором рыночных инструментов, в экономике страны применялись и основные исламские нормы, такие как исламские налоги, запрет на банковский процент, а также исламское право собственности, в котором общественное благо превалирует над частным, в частности все природные ресурсы (воды морей, леса и тому подобное) могут быть только общим богатством и не могут содержаться в одних руках.

Кроме того, были созданы благоприятные условия для деятельности частного сектора, проводилась приватизация государственных компаний, что, с точки зрения ее инициаторов, не противоречила исламским принципам.

Уже после двух лет либерализации стал наблюдаться экономический рост, который достиг уровня ВВП 1976/77 гг., считавшийся по всем макроэкономическим показателям пиковым годом шахской модели развития.

В результате либеральных реформ 2000-2008 гг. и высоких цен на нефть произошли заметные положительные изменениями в экономике Ирана. В указанный период среднегодовой рост ВВП составил 5,5%, счет текущих операций был положительным, внешний долг сокращен, международные резервы увеличены, доходы на душу населения выросли, число безработных сократилось с 30% до 6%. По данным ЦРУ 2010 г., экономика Ирана занимала 18 место в мире по oбъему нациoнального прoизводства, пo oбъему ВВП стала одной из крупнейших эконoмик в исламском мире после Турции (29 место). Согласно отчету ООН по развитию человеческого потенциала в 2009 г. в иранском обществе наблюдался рост основных показателей развития человеческого потенциала (HDI – Human Development Index), и в частности, индексов долголетия, образования, здравоохранения и реального дохода.

Однако международные санкции, наложенные на Иран главным образом в связи с разработками им ракетной и ядерной программ, привели к ухудшению социально-экономических показателей страны. Так, по данным МВФ, ВВП Ирана в сравнении с 2011 г. (564,46 млрд.долл.) упал в 2016 году до 416,22 млрд.долл., соответственно – ВВП на душу населения – в 2012 г. составлял 7,2 тыс. долл, а в 2016 г. – 5,2 тыс. долларов (в Турции, не имеющей значительных природных ресурсов, — 9,3 тыс.долл. на душу населения). Уровень безработицы в Иране в 2011–2012 г. подскочил до 12,3%, инфляция в 2013 г. составила 32%, однако к 2015 г. его удалось снизить до 15%.

Попытки избавиться от нефтяной зависимости. «Экономика сопротивления»

Избавиться от нефтяной зависимости Ирану так и не удалось, поэтому санкции и нефтяное эмбарго, а также начавшееся после 2013 г падение цен на нефть продолжали негативно влиять на экономику.

Так, к примеру, если в 2011 г. весь экспорт страны составлял 97,4 млрд. долл., из них нефтяной – 81,7 млрд., т.е. почти 84% всего экспорта. В 2013 г. нефтяные доходы упали до 35 млрд. долл. Хотя сама нефтяная отрасль занимала в структуре ВВП не более 20-25%, именно доходы от экспорта нефти обеспечивали до 65-75% валютных доходов страны.

Падение цен на нефть и санкции подтолкнули иранское руководство к выработке новой экономической стратегии, которая оформилась как государственная программа в 2015 г. и получила название «Экономика сопротивления».

Главная идея программы – избавление от нефтяной зависимости путем привлечение иностранных инвестиций и технологий, ориентированных на экспорт в страны региона. «Экономика сопротивления» стала частью дорожной карты национального прогресса, включающей интенсивное развитие науки и технологий. Так, в бюджете 2016 г. экспорт нефти призван был обеспечить лишь 25% его доходной части при цене на нефть в $40 за баррель.

Кроме того, в поиске альтернативы доходам от нефти Иран принял решение использовать свое геостратегическое положение для транзита товаров и сырья из России, стран Европы и Центральной Азии к южным портам Персидского залива и далее в страны Южной Азии и Африки и обратно, а также с Востока Азии в порты государств Средиземноморья. В этой связи правительством было принято ряд программ по строительству и реконструкции железных и автомобильных дорог от границ Туркмении и портов Каспийского побережья к портам Персидского залива, развитию логистической инфраструктуры вдоль трасс и в самих портах. В прибрежных районах были созданы свободные экономические зоны с привилегированной системой налогов, таможенных сборов и визового режима.

В 2016 г. международное сообщество сняло санкции с Ирана в обмен на уступки в рамках ядерного соглашения. Однако резкое падение нефтяных цен вновь затормозили экономический рост.

В целом, исламская модель развития – «исламский» способ политического управления и ведения экономики (то есть использование в управлении шариатских норм и сильного государственного регулирования) – к заметным положительным результатам не привела. Так, например, Transparency International ставит Иран на 136-е место из 175 стран в своем индексе восприятия коррупции, а Basel Institute of Governance отводит Ирану первое место в своем списке стран с высоким риском отмывания денег и финансирования терроризма. Всемирный банк в своем ежегодном докладе о «простоте ведения бизнеса» ставит Иран на 118-е место из 189 государств. Прогнозы МВФ об иранской экономике также весьма неутешительны – нулевой рост ВВП на 2015/2016 гг.; увеличение безработицы на 1,5 %; снижение импорта на 10%; дезорганизация банковской системы и увеличение уровня государственного долга.

Проведенных реформ пока недостаточно

Таким образом, можно констатировать, что исламский режим способен на модернизацию, но пока эти попытки предпринимаются только в экономике. Важно отметить, что исламские принципы, даже такие, как, например, запрет на банковский процент, смогли за время начала рыночных реформ в достаточной степени приспособиться к современным реалиям хозяйствования. Либеральные экономические реформы в стране были предметом многочисленных дискуссий о том – допустимы ли эти изменения в исламском государстве? И, поскольку они способствовали росту жизненного уровня населения, то экономическая модернизация на основе общемировых норм была сочтена дозволеной и полезной и отвечающей основной цели ислама – принципу социальной и экономической справедливости.

К сожалению, либеральные реформы, способные вывести страну на путь стабильного развития, постоянно наталкиваются на сопротивление влиятельных клерикалов, для которых радикальная экономическая модернизация рассматривается как курс на вестернизацию, что, в конечном счете, может привести и к политической либерализации, способной покончить с властью клерикалов.

Турция выбрала другой путь

В заключении хотелось бы сравнить некоторые наиболее характерные макропоказатели опыта модернизации в Турции с аналогичными показателями в Иране. Опыт турецкой модернизации, как курса на вестернизацию, является, пожалуй, одним из наиболее удачных в исламском мире.

Смена власти в конце 70-х — начале 80-х гг. в обеих странах сопровождалась утверждением моделей развития, кардинально отличавшихся друг от друга, – в Турции на основе либеральных принципов, в Иране – исламских принципов и жесткого государственного контроля. Турция же объявила курс на либерализацию своей экономики на европейский лад. Если в условиях войны иранская модель себя оправдывала, в мирных условиях, а главное – в условиях нарастающих процессов глобализации выявила свою полную неэффективность.

Через 10 лет после исламской революции валовый национальный доход на душу населения в Иране уменьшился в 2 раза. Турция же в это время уже приступила к формированию правовой базы для внедрения рыночных механизмов регулирования экономики. Так, в 1980-е гг. в Турции средние темпы роста ВВП составили 4,1%, в Иране (в том числе и из-за 8-летней войны с Ираком) темпы роста ВВП, в среднем были отрицательным — 0,9%.

Если структура экономики Турции схожа со структурой развитых стран, то в Иране ситуация иная. Вывод – шариатская модель управления, обилие запасов углеводородного сырья, а также международные санкции Запада тормозили развитие экономики Ирана и способствовали развитию так называемой «голландской болезни». Турция, не располагая доходами от нефти, активно использовала не только кредиты МВФ и иностранные инвестиции, но и внутренние источники, перестроив свою экономику на увеличение доли в ней экспортных отраслей.

При почти одинаковом населении объем ВВП бедной ресурсами Турции чуть ли не вдвое (на 86%) превосходил ВВП Ирана. Несмотря на заявленную приоритетность социальной политики, Иран отставал от Турции и по индексу человеческого развития. В 2009 г. Турция по этому показателю заняла 79 место (войдя в группу стран с высоким уровнем развития экономики), а Иран — 88 место (средний уровень развития).

Сторонники исламской модели развития могут возразить, что потеря иранской экономикой своей эффективности являлось не только результатом ущербности исламской экономической модели, но и следствием всевозможных западных санкций. Однако ведь санкции Запада также явились результатом конфронтационной внешней политики Ирана, вдохновленной исламской моделью развития.

Yazıdakı fikirlər müəllifin şəxsi mülahizələridir.