…и этому будет продолжение через несколько лет.
С начала арабских революций 2011 года прошло шесть лет. И споры об их значении, результатах и последствиях не утихают. Ведь, во-первых, сохраняются их последствия в самом арабском мире. Фактически продолжается гражданская война в Ливии, разодрана в клочья Сирия, идет война в Йемене. Здесь революция уже забыта, а война продолжается. За пределами арабского мира последствия арабской революций также очевидны. С одной стороны, разбуженная арабскими революциями энергетика нашла свое продолжение, они еще продолжались. В начале 2011 у всех было эйфорическое ощущение, что начинается новая волна мировой демократизации через справедливые народные революции.
Революции в арабских странах и прежде не были новостью. Но чаще всего, это были армейские перевороты, за которыми шел и народ. Но нынешние арабские революции начались практически одновременно, с очень небольшим временным лагом. Это их первое отличие от других «цепных» революций, которые происходили прежде в мире. Вспыхнув в Тунисе, они прокатились дальше в Египет, Ливию, Бахрейн, Сирию. Йемен. Революционная вспышка охватила страны, в которых проживало 150 млн человек. Говорят, что она могла бы охватить сорок стран, но помогли инерционные процессы.
Второй отличительной чертой этих революций стал их общедемократический характер, когда к протестам присоединяются самые разнородные слои общества (религиозные силы, либералы, националисты и т.д.). Видимо, как раз из-за быстроты развития этих процессов «арабскую весну» назвали «фейcбуковской» революцией, хотя это упрощенный подход, ведь на самом деле на каирскую площадь Тахрир, например, именно за счет фейсбука, вышло не больше 10000 людей. Общим лозунгом арабских революций стал слоган «Народ хочет смены режима». Общим знаменателем всего этого процесса, разбросанного в широкой географии, стало неприятие долговременных авторитарных режимов, и спутника авторитаризма – коррупции. Но за общей темой крушения репрессивного режима и социальной справедливости здесь было много нюансов. В общеарабском процессе был один общий фактор – поиск справедливости, который имеется также и в Исламе. Каждый из народов этих стран искали свою собственную справедливость и правду. Например, в Ливии 98 процентов населения –сунниты, там нет никакого религиозного разделения. Но взамен там присутствует серьезная борьба между племенами, число которых в общей сложности порядка 800, среди которых было 12 сильных племен, 3 из которых Каддафи не желал слушать.
По мере того как на протяжении всего 2011 года эти процессы набирали силу на поверхность выплывают серьезные различия в социально экономическом развитии этих стран, структуре управления обществом, в религиозных различиях. Например, Тунис, очень напоминающий по уровню жизни последние годы Советского Союза. Властелина тут изгнали без крови и страна стала искать выход из кризиса. Богатые нефтью Бахрейн и Ливия повели себя по-другому. Они попытались отгородиться от наступившего кризиса. Бахрейн сделал ставку на Саудовскую Аравию и на обольщение населения деньгами. Даже сегодня кажется удивительным, что Каддафи не смог откупиться от восставших. В Ливии, состоящей в основном из пустыни, нефть принесла неслыханное благосостояние. И в социальной сфере происходили вещи, которые и не снились в других обществах. Тут достаточно назвать некоторые цифры:
За каждого новорожденного выплачивается $7000
Новобрачным дарится $64000 на покупку квартиры.
На открытие личного бизнеса единовременная материальная помощь — $20000
Но это не помогло. Наверное, Каддафи он слишком уверовал в свою популярность и забыл, что деньги, все-таки, не решают всё.
Богатые монархии региона, напуганные революцией, стали быстро предпринимать социальные меры, чтобы сдержать ее напор. Тем более, что в этом им заметно помогло наличие некоего социального договора между монархиями и населением, так что до свержения монархий дело тут просто не дошло. Бахрейн устоял не без помощи Саудовской Аравии. Нечто похожее произошло и в самой Саудовской Аравии. Принято считать, что монархия остановила революцию непосредственно раздачей денег, Но все было значительно интереснее. Саудиты в срочном порядке удвоили количество учительских вакансий в школах, наполовину сократив количество учеников в классах. В Саудовской Аравии учителя получают очень хорошую зарплату и молодежь разом получила много свободных мест. Это же получилось в Йемене, который в свое время был на первых строчках стран по расходам на образование. Но там была слишком велика пропасть между бедностью и богатством.
Революции оказались относительно бескровными. Большая беда коснулась только тех стран, где по существу началась гражданская война.
Многие известные и историки убеждены, что корни арабской весны надо искать в 1973 году, когда арабские страны взвинтили цены на нефть. Благодаря нефтедобывающим странам залива и остальные страны арабского мира стали стремительно богатеть. Вместе с богатством росло внимание к здравоохранению, образованию, увеличивалась продолжительность жизни. Как говорят востоковеды все страны этого ареала стали выбираться из так называемой мальтузианской ловушки, когда население растет быстрее чем экономика. Вслед за относительным ростом благосостояния начало меняться информированность население и его сознание, что в результате привело к недовольству и требованиям достоинства и справедливости.
Вне Ближнего Востока
Политическое эхо арабской революции в мире оказалось весьма полнозвучным. В республиках бывшего СССР демократическая оппозиция восприняла эти события с энтузиазмом, видимо, оценив их как своеобразное продолжение цветных революций в постсоветском пространстве. Но авторитарные режимы начли предпринимать упредительные меры. В Казахстане были предприняты шаги по либерализации политической системы. Но так как за диктатурой или авторитарными режимами как шлейф тянется коррупция, то тут начали борьбу с коррупцией. Это можно было наблюдать в первые месяцы 2011 года даже в Азербайджане. В Азербайджане (об этом мало кто помнит) в первой половине 2011 года была объявлена борьба с коррупцией. Она была заметной по масштабу, но захлебнулось, как только оказалось что арабская волна – надолго, а победителей здесь кажется не будет. В предвыборной России 2011 года с ее массовыми митингами на Болотной площади влияние процессов в арабском мире на динамику политических процессов в этой стране отрицается. Тем не менее, большинство аналитиков все-таки находит здесь косвенное влияние на них арабских революций. Человек с улицы снова приобрел значимость. Нельзя не заметить, что это была последняя высокая волна протестных настроений в России. О том же говорит и появление в мире таких движений структур как Occupy Wall Street в США.
Есть очень интересная теория Александра Чижевского, российского ученого начала ХХ века, о связи циклов солнечной активности с общественными процессами. В своей книге «Физические факторы исторического процесса» А.Чижевский доказывал, что все революции и катаклизмы в истории приходятся на годы наибольшей активности солнца, которая как раз и приходится на период арабской весны. В своих выступлениях А.Чижевский предлагал советскому правительству направить энергию людей в годы повышенной солнечной активности на благо социализма, чтобы люди сажали деревья, строили мосты… но Сталину эта теория не понравилась, и Чижевский был репрессирован.
Был ли мировой заговор?
Геополитика, конечно, играет существенную роль в развитии политических процессов. Центры мировой политики, несомненно, существуют. Существуют множество геополитичесикх проектов, которые периодически приходится менять, потому что меняется среда, в которой они реализуются, и это уже история. Но моя убежденность держится на том, что мировая система полицентрична и даже у США недостаточно сил, чтобы вызывать мировые волны... Возникшую волну, новую политическую мозаику можно использовать, но никому не по силам одновременно запустить события такого масштаба. Неожиданные политические события в той или иной стране чаще всего – проявление более широких исторических процессов.
Существует множество объяснений тектонических взрывов, которые управляют историческим процессом. От кондратьевских циклов до теорий французской исторической школы. Мне кажется интересной трехфакторная модель исторического процесса, которая включает в себя три ключевых фактора, которые предопределяют судьбу той или иной страны – географию, демографию и технологию. Их верная оценка зачастую решает судьбу таких стран. Эта модель носит еще и название диффузной теории исторического процесса. Если верить этой теории, то вначале больших перемен происходит процесс «проникновения технологий», он идет идет медленно, пока не обретает черты нового исторического процесса. Сам блестящий пример тому русский царь Петр. Он лично тяготел ко всему европейскому да и жена была немка. Как хозяин России он стал заимствовать европейские производственные и политические технологии. Но нечто похожее происходило и в мусульманских странах 19 века, особенно в Турции, Египте, Тунисе и ряде других стран. Почти в явочном порядке создавалась новая политическая элита. Элита и становилась проводником европейских идей. Многие мусульманские страны, претендовавшие когда-то на державность, в 19 веке стали покупать европейское оружие. Конечно, оружие было им нужно для поддержания власти – и уже в одном заключался парадокс, ведь его надо было обслуживать, и надо строить железные дороги, чтобы продвигалось войско и траншеи и новые премудрости. Диффузия технологий сопровождалась, естественно, и движением идей. И в конце концов появлялись массовые волны перемен.
Думается, что все разговоры о том, что «арабская весна» была порождением ЦРУ – сильное преувеличение. Особенно педалирует эту тему Россия, которая считает, что принципиально неверно разрушать суверенные государства даже если режим в них плох. Последствия свержения Саддама Хусейна давали право так думать. За восемь лет в Ираке так и не удалось создать нормальную государственность. Религиозные и этнические противоречия продолжают раздирать страну. Но факт, что американская политиков эти события застали врасплох и мы видели массу беспорядочных движений Белого дома как реакцию. Потому, я могу считать, что это не был заговор – это была история.
После революции
Через шесть лет можно подвести какие–то итоги арабской революции. Революция завершилась. Как ее результат более или менее безболезненно сменились режимы в Тунисе и Египте. Вернулся в прежнее политическое состояние Бахрейн. В Йемене восстали хуситы (шииты), которых подавляет Саудовская Аравия. Продолжаются гражданские войны в Ливии и Сирии. В Ливии за власть борются 3 группировки. Сирия же стала доказательством того, что когда бывает слишком много игроков (Россия, Иран,
США, Турция, страны персидского залива) вокруг одной страны, это может привести к ужасным последствиям.
Не Ливия, казалось бы, так богатая нефтью, а прежде всего Сирия стала местом острого столкновения интересов крупных держав. В случае Сирии мы стали свидетелями того как небольшие экономические задачи могут иметь экономический толчок, может иметь большие политические последствия, и как на передний план выходит геополитика. Катар очень хотел построить через Сирию газопровод, чтобы выйти к европейским рынкам, того же хотела Турция. Башар Асад категорически отказался от этого. Шиит Башар Асад выстоял, не в последнюю очередь из-за поддержки Ирана и, частично России. Мотив религиозной поддержки в случае с Ираном постоянно трансформируется в политическую поддержку. Иран выставил тогда «концепцию четырех морей», которая предполагала широкую сеть трубопроводов, опоясывающих север Ближнего Востока. То есть, это было скрытое противостояние с Западом и с Турцией и отражало вполне меркантильные интересы Ирана. Например, желание через Сирию вывести свои углеводороды к Средиземному морю, над всем этим и настойчивое желание поддержать активность шиитских островков в суннитском море.
Итак, может показаться, что никто не выиграл от этих революций и пока это похоже лишь на пробу пера. Бенефициары этого хаоса, даже если называть его управляемым, пока неизвестны. Но были ли позитивные результаты Арабской весны?
От вечного авторитаризма к консолидированной демократии.
Попробуем тут сформулировать некоторые вопросы.
Если распространение демократических ценностей описываются демократическими волнами, то можно ли говорить об арабской весне как о четвертой или пятой волне демократизации, или это был просто одиночный процесс? Был ли это общедемократический процесс, объединявший на время все недовольные существующим положением дел слои общества?
Американский социолог Голдстоун, автор демографически-структурной теории революции, проанализировал четыре случая последней волны дестабилизации – Таиланд, Украину, Боснию и Венесуэлу – и обратил внимание на следующие общие характеристики, наблюдающиеся во всех четырёх случаях и нашел в них общие черты, объединяющие эти всплески политической активности в этих странах в 2013-2014 годах. Он считает, что это – исторический процесс перехода от стран вечного авторитаризма к странам консолидированной демократии. Многие авторитарные режимы также называются неконсолидированными демократиями, так как общество само и элита не воспринимает демократию, но от части пользуется ею. Иногда для своей пользы, иногда для обмана Запада или для экономической выгоды.
У Голдстоуна есть таблица индекса стран с наибольшей вероятностью революции от нуля до единицы, тут есть и Азербайджан, и он в числе стран с наиболее низким баллом, т.е. очень низкая вероятность перемен, так как у нас правительство успешно пользуется плодами неконсолидированной демократии.
Арабская весна показала также, что и демократия в политической реальности может сталкиваться со сложными проблемами, как например дилемма Евросоюза с беженцами. А также, что ислам нуждается в реформации, подобной той, что произошла на Западе в средние века, которая бы рационализировала сознание и общественное устройство мусульманских стран. Это отдельная большая тема и в рамках этой статьи у меня нет возможности уделить ей должного внимания.
И все же, я считаю, что Арабская весна однозначно была волной демократии, она сейчас продолжается и будет продолжаться. Самый большой урок арабской весны это –важность роли гражданского общества. Эти революции показали, что в странах, таких как Тунис и Египет, где есть гражданское общество, вероятность конечного успеха демократии выше. Люди всегда ищут баланс между свободой и безопасностью. Гражданское общество помогает находить выход из этой ситуации. Да, в этих странах пролилась кровь, но намного меньше чем там, где гражданское общество было в зачаточном состоянии. Вспомним, что именно наличие полноценного гражданского общества является характерной чертой современной западной цивилизации. Оно обеспечивает баланс свободы и порядка, который позволил достичь Западу невиданных высот в благосостоянии и справедливости. Порядок состоит в признании обязанностей перед обществом, свобода – в признании прав личности.
Известный египетский политолог Мухаммед Салех в своем интервью сказал, что эти революции похожи на Российскую революцию 1905-го года и этому будет продолжение через несколько лет.